Военнослужащий российских войск Святослав Щедрин (1994 г.р.), служивший в одном из стрелковых подразделений 1-й Славянской мотострелковой бригады, записал видеообращение, которое звучит как крик о помощи. Он говорил, что после участия в боевых действиях оказался в ловушке страха и давления: вокруг — ложь, угрозы, запугивание, а ощущение опасности стало для него постоянным. В отчаянии он прямо просил не «разобраться кулуарно», а сделать всё по закону и защитить его:
«Я боюсь за свою жизнь. Везде врут. Я не знаю, что мне делать. Я больше никому не доверяю. <…> Прошу завести на меня дело, провести разбирательство по мне и спасти меня. Я ужасно напуган. Я хочу отвечать по закону, а не чтобы меня обнулили».

По его словам, в 2024 году он выполнял боевые задачи фактически «в подвешенном состоянии» — без ясного закрепления за батальоном и ротой. Первый выход в районе н.п. Тоненькое он описывал как ад: плотнейший огонь, миномёты, АГС, кассетные боеприпасы. После боя, как он утверждал, он остался один, получил контузию и был настолько потрясён, что действовал на пределе. На следующий день, без связи и без возможности эвакуировать раненых, он решил отходить самостоятельно, сумел выйти к союзному подразделению и был доставлен в Донецк, где его передали командиру с позывным «Пума». Но вместо поддержки, по его словам, он услышал угрозы и предчувствие расправы:
«Я объяснил всё Пуме, как было, но он сказал, что мне, скорее всего, кранты, так как я один остался, что приедет комбат Булат и мне ж*па».

Дальше история, которую он рассказывал, становится ещё тяжелее. Он утверждал, что в состоянии шока и после контузии покинул расположение, затем около двух месяцев провёл в запое — как будто пытаясь заглушить то, что пережил. Потом всё же вернулся в часть, надеясь на законное разбирательство. Ему говорили о следствии и суде, но, по его словам, ничего по-настоящему не произошло — и его снова отправили на боевое задание.

Во втором выходе, в районе н.п. Уманское, он утверждал, что получил тяжёлые ранения — переломы обеих ног — и оказался под охотой БПЛА и обстрелами, в том числе кассетными боеприпасами. В его словах слышится ужас момента, когда ты понимаешь, что больше не можешь бежать:
«Пробегаю метров 50, больше не смог — как оказалось, две ноги сломаны. Прилетели ещё птицы, очень много БПЛА и начали искать и закидывать нас сбросами. Посадки обрабатывали кассетными боеприпасами, чтобы выбить нас».

Он говорил, что несколько часов полз к своим позициям и был эвакуирован только на следующий день. После этого он лечился в Донецке и пытался перевестись в медучреждение по месту жительства, но, по его словам, даже там столкнулся не с заботой, а с нажимом. Он утверждал, что со стороны командира медицинского взвода по имени Ольга звучали угрозы отправки в штурмовые подразделения и обвинения в употреблении наркотиков:
«И угрожала, что, мол, один звонок — и я в штурмах. Сказала: или лежишь здесь как “300”, или едешь в штурма по её звонку. И обвинила меня в употреблении наркотиков».

Сообщается, что до каких-либо разбирательств он не дожил: он погиб при выполнении боевого задания на Покровском направлении.

Источник: телеграм-канал «Не жди хороших новостей». https://t.me/ne_zhdi_novosti/4480